В эту историю
меня втянул бармен в одной из гостиниц на моем пути. Профессия журналиста отвратная штука, но друзей себе заводишь в самых разных местах. Или, по крайней мере, знакомых…
Была самая обыкновенная ночь, я собирался уезжать на следующий день рано утром, смысла ложиться уже не видел, а у Хосе было слишком мало клиентов, так что мы сидели с ним под открытым небом и
разговаривали ни о чем.
-Вот ты говоришь – имена, - настаивал Хосе, хотя я и не припоминал, чтобы говорил что-то на эту тему. – Имена – это очень важно, мой друг Эдуард. Вот у нас с тобой – самые обыкновенные, ты
Эдуард, я Хосе, и люди мы с тобой нормальные, простые, хорошие, - он похлопал меня по плечу. – А эти, с необычными именами, они же всегда со сдвигами!
-Например? – я уселся поудобнее и приготовился слушать. Как оказалось, не зря.
-Работает у нас пару лет одна девчонка, может, видел, может, и нет. Неприметная она, худющая, в чем только дух держится. А зовут ее, - Хосе сделал театральную паузу. – Маэль Беала.
-Красивое имя, - сдержанно заметил я. – Звучное.
-Звучное. Только его никто не помнит. Называют все девчонку Маэлитой или попросту Литой. Так вот, не в себе немного девочка. С детства еще, наверное. Живет не в этом мире.
-Аутистка? – с удивлением спросил я. На моей памяти это был бы первый случай горничной-аутистки.
-Да нет, иначе что бы она здесь делала? Просто грезы-мимозы, бредит каким-то сказочным принцем из далекой страны.
-Ну, это нормально для одинокой юной девушки. Вернее, не то, что нормально, - поправился я, - но, увы, часто встречается.
-Да, но понимаешь, Эдуард, она уверена, что он существует, что он был, что она жила с ним где-то на краю света, не иначе. Письма ему пишет чуть ли не раз в неделю…
-А он, конечно, не отвечает?
-Да что, я сумасшедший, что ли, отправлять такие письма?
Как-то не хорошо я на Хосе посмотрел, наверное.
-Да ты сам подумай, Эдуард, такого адреса-то и в мире нет! А даже если он и существует, этот принц, если она там в газете про него прочла или еще что, ну зачем князю письма от сумасшедшей
девчонки?
-Так он принц или князь? Ты уж как-нибудь определись…
-Черт его знает. Она как-то странно его зовет. А, вспомнил. Господин Андретий.
Это имя мне ничего не говорило. Я пожал плечами.
-Ну, конечно, не знаешь. Не знаешь, потому что его в мире нету! И вообще, хватит об этом!
И мы перешли на другое. Но я все равно остался еще на денек, чтобы поговорить с этой девушкой. Узнал я ее сразу, как увидел. Она и вправду была очень худая, невысокая, очень черные волосы
замотаны в тугой узел, и глаза такие большие, распахнутые. Она была невзрачной, но не от недостатка природных данных. Я не раз на своем веку видел, как такие, как она, вспыхивали неуемной
красотой просто от должного обращения.
-Здравствуй, - сказал я ей. – Тебя зовут Маэль Беала?
-Да, господин, - а еще у нее был красивый голос. Тихий, но красивый. – Только меня так обычно не зовут. Маэлитой. Или Литой, чтоб покороче.
Только один человек называл ее Маэль Беалой. Целиком. Всегда.
…Его звали господин Андретий. Она встретила его нечаянно, когда еще не работала здесь. Он увез ее с собой, из деревни, где ей все равно жизни не было. Увез далеко. Нет, она не помнит, что это за
место. Это было как во сне. Или как в сказке. Он очень важный человек, господин Андретий. Только у него много врагов. У таких людей, как он, отважных, сильных, благородных, всегда много врагов. У
него отобрали его владения, изгнали с родной земли, но его так просто не сломить, он еще вернется. Она писала под его диктовку. Нет, она не помнит, о чем были письма, она плохо понимает в
политике и на войне. Она только помнит, что подписывался он как-то по-другому. Сколько это длилось? Да месяца два… Вернее пятьдесят девять дней, она потом посчитала. Потом он сказал, что должен
пока уехать. Но пусть она не печалится и пишет ему почаще, а он обязательно найдет ее и заберет с собой. Когда будет можно. А сейчас нельзя, сейчас слишком опасно.
-Вот я и думаю, - закончила Маэль Беала, - а может, его убили? И поэтому он не отвечает? Может больше не стоит писать? Ведь писать мертвым – дурная примета, это не дает им покоя.
После этого разговора я совершил первую в той истории вещь, за которую себя презираю. Я купил у Хосе все ее письма. Толстую пачку, перевязанную резинкой. Как деньги в кино. И прочел их. Они были
такие бесхитростные, такие живые. Просто не верилось, что она придумала себе все эту историю. И подумав, я понял. Какой-то Казанова соблазнил ее и насочинял все это…
Потом я внимательно изучил адреса. Они были разные, но все сходились в одну точку мира, столицу одной латинской страны. И все были адресованы Господину Андретию.
Через год я ехал к подножию Анд. Там к власти пришел человек, свету известный, как Полковник. Глядя в газете на его обветренное, еще молодое лицо, я вспомнил, что когда-то водил дружбу с неким
Августином Феррерой, ныне лицом при нем весьма доверенным.
И я вылетел к Андам.
Августин Феррера, ныне капитан при полковнике, встретил меня хорошо. Эта история всплыла неожиданно.
Собственно говоря, я всего лишь хотел закурить. И сунул руку за зажигалкой, когда наткнулся на ее письма. Весь этот год я возил их с собой, время от времени перечитывая в самолетах. И тогда я
сообразил, что нахожусь в той самой стране, и если уж Августин Феррера, прозванный за исполнение особых поручений Полковника капитаном Крюком, не знает этого имени, значит, оно действительно не
существует.
-Послушай, Августин, - спросил я. – Тебе ничего не говорит имя господин Андретий?
Как он на меня посмотрел!..
-Черт возьми, Эдуардо, если бы ты не был моим другом, мне бы пришлось пристально расспросить тебя, откуда ты знаешь это имя. Так что считай тебе повезло. Однако, - сказал он, помолчав, - лучше уж
или не знать тайну, или знать ее целиком. Так что слушай – господин Андретий – секретное имя Полковника. Не для всех. Совсем не для всех. И как ты понимаешь, этот список вообще-то самовольно
пополняться не должен. Но, - он говорит теми же словами, что и Хосе, но я знал разницу и в весе, и в значении, - по дружески, информацию за информацию. Откуда?
И тут я совершил вторую вещь. Я, вообще-то, должен признаться, несмотря на все, сочувствовал Полковнику, но я только сжал руку на пачке писем. Я не положил ее на стол перед Августином.
-Да так, в одной гостинице…
Но в цепкости его взгляда я на себе прочувствовал, за что его прозвали капитаном Крюком.
Я уехал. И еще год с той поры меня преследовало видение, хоть я и осознавал всю его нереальность. Кровавый полковник господин Андретий мчится по равнине, пригибается к шее коня и ждет писем от
девушки из гостиницы. Писем, которых не получит никогда. Потому что есть на свете два слабых и подлых человека – бармен Хосе и журналист Эдуард.
Через год я не выдержал и вернулся в ту гостиницу. Приняв завтрак у дородной официантки, я спросил у Хосе:
-А где Маэль Беала?
-Ты не поверишь, Эдуард, - ответил он мне, - что ею хоть кто-то мог заинтересоваться. Но за ней приехали. Говорят, - он понизил голос, - что это были люди Полковника.
Я горько усмехнулся. В отличие от всех нас, капитан Феррера, друг он мне или нет, свое дело знал.
Write a comment